– По коням!

Катон и Макрон, забрав поводья у слуг, тоже сели в седло и заняли место между знаменосцем и трубачами. Фигура Квертуса возвышалась невдалеке. Центурион следил за ста двадцатью всадниками, представлявшими основную силу. Наконец все сели на коней, и центурион, одобрительно кивнув, скомандовал:

– Выступаем!

Он свернул на узкую тропинку, ведущую на поляну, и, прищелкнув языком, пустил коня рысью. Катон и Макрон вместе с остальными последовали за фракийцем. За ними шли колонной эскадроны. Воздух наполнился мерным стуком копыт и позвякиванием уздечек. Через сотню метров тропинка перешла в старую дорогу, ведущую в долину, и Квертус повел колонну вниз по покатому склону. Некоторое время деревья заслоняли вид, но вот отряд выехал на открытую местность. По обе стороны раскинулись пастбищные угодья. При виде всадников сытый скот забеспокоился.

Примерно в миле Катон рассмотрел холм, на котором находилось жилище вождя племени. Впереди дорога проходила рядом с другими хижинами, из которых и состояло поселение. Дальше виднелись загоны и покрытые кожами ямы с зерном, а затем дорога спускалась вниз к быстрой реке. На другом берегу, через брод, она поднималась по склону холма.

Подняв руку с мечом, Квертус скомандовал:

– Кентером!

Фракиец пришпорил лошадь, и та, слегка взбрыкнув, перешла на более быстрый аллюр. Под приглушенный стук копыт отряд последовал за командиром. Из ближайшей хижины выглянула чья-то голова с расширившимися от страха глазами. Мужчина что-то выкрикнул, предупреждая односельчан, и скрылся из виду. Минутой позже колонна прошла мимо хижины, и Катон заметил женщину, прижимающую к груди младенца. Глянув на знамя, она повернулась и побежала прочь от деревни в сторону леса. Отовсюду появлялись люди, разбегаясь в разные стороны. Один из всадников выехал из строя, но окрик офицера тут же заставил его вернуться в колонну.

Впереди показался брод, и вот уже Катон в серебряных фонтанах брызг переправлялся через реку. На другом берегу Квертус замедлил шаг и, прижав руку к бедру, скомандовал:

– В шеренгу стройся!

Катон, Макрон и знаменосец с трубачами оказались в центре шеренги, а эскадроны расположились с флангов.

– Поднимаемся! – Макрон указал рукой на склон. – Нас заметили!

Несколько мужчин выскочили из хижин и, яростно жестикулируя, призывали товарищей браться за оружие.

В шеренгу выстроились за считаные минуты, и как только последний всадник занял положенное место на фланге, раздался призывный звук рога, немедленно подхваченный другим трубачом.

– Это их подстегнет! – прорычал Квертус. – Медлить нельзя, наносим удар! – Выхватив из ножен меч, фракиец взметнул его в воздух. – Кровавые Вороны, по команде в атаку!

Глава 21

Опустив меч, Квертус пришпорил коня и с боевым кличем понесся вперед. Воины вместе с Макроном подхватили клич, а Катон, стиснув зубы и прерывисто дыша, подгонял лошадь, плашмя ударяя по крупу клинком. Удаляясь от реки, шеренга стремительно набирала скорость, безжалостно сминая густую, по щиколотку, траву, на которой поблескивали капли росы и пестрели ярко-желтые цветы. За спинами всадников над холмами поднималось солнце, и первые лучи заливали долину золотистым светом.

Лошади мчались карьером, от бешеной скачки в ушах Катона свистел ветер, а тело подпрыгивало в седле. Вцепившись руками в поводья, слегка наклонившись вперед, он изо всех сил сжимал бедрами лошадиные бока. Руку с мечом он опустил вниз, чтобы случайно не пораниться и не задеть ехавшего справа Макрона. По той же причине фракийцы держали копья вертикально, и Катон заметил, что они приучены к строгой дисциплине: ни один человек не потерял самообладания и не опустил копье. В ушах гремел раскатистый голос Макрона. Одна из лошадей вырвалась вперед, и Квертус, перекрикивая шум, отдал приказ держать строй.

Шагах в ста пятидесяти силурские воины спешили к жилищу вождя, чтобы выстроить оборону по периметру. Они хватали первое попавшееся под руку оружие или то, что могло им служить. У многих имелись плоские круглые щиты с искусными изображениями диких животных. Вооружены силуры были разнообразными копьями, мечами и топорами. Из хижины выбежал вождь: высокий жилистый мужчина с лысиной, обрамленной рыжими волосами, заплетенными в две косы. Соплеменники позаботились, чтобы он успел надеть кольчугу. В правой руке вождь сжимал боевой топор с длинной рукоятью и выкрикивал приказы.

Кровавые Вороны добрались до гребня холма, но были вынуждены объезжать хижины и сгрудились в кучу. Всадники изрыгали проклятия, а лошади нервно ржали, прижимаясь друг к другу боками. Из хижин все еще выбегали люди. Катон поравнялся с одной из них, кожаный полог откинулся, и на пороге появился силур, прикрывающийся щитом. Он метнул охотничье копье в скачущих мимо всадников. Острие копья вонзилось в бок лошади, на которой впереди Катона ехал знаменосец. Лошадь с визгом метнулась в сторону, вырвав копье из рук силурского воина. Копье ударилось торцом о стену хижины и с грохотом отскочило, Расщепленное древко летело прямо в лицо Катону, но он успел отклонить голову в сторону, хотя и почувствовал удар, пришедшийся по гребню шлема. Повернувшись в седле, он направил меч на силура. Спата, которую он взял на складе в крепости, имела больший радиус действия по сравнению с гладиусом, к которому привык. Меч ударился о деревянную дверную раму, а силур отскочил назад. Катон хотел нанести второй удар, но хижина уже осталась позади.

Справа Макрон ударил низкорослого силура в коричневой тунике. Просвистев в воздухе, меч Макрона рассек ему щеку и раздробил челюсть. Воин рухнул на землю и пропал из вида за лошадьми. Раздался наполненный болью крик, который тут же умолк, втоптанный в землю.

– Убивать всех! – выкрикивал Квертус с искаженным безумной злобой лицом.

Фракийцы вторили командиру, рубя мечами группу силуров, которые слишком поздно услышали сигнал тревоги и не успели присоединиться к товарищам, собравшимся у жилища вождя. Из хижины вождя выбежал еще один мужчина, высокий, крепкого телосложения. Его грудь защищали доспехи, а голову – шлем, из-под которого на плечи падали белокурые волосы. Вооруженный копьем и щитом, он втиснулся между двумя воинами, заняв свое место в линии обороны. Что-то в его лице поразило Катона и показалось знакомым. Однако времени, чтобы вспомнить, где они встречались, не было.

Кровавые Вороны неслись вперед по открытой местности, копыта лошадей разбивали догорающие костры, и в воздух взметывались столбы искр и пепла. Несколько фракийцев вклинились между Катоном и Макроном, разделив друзей. Катон оказался примерно в двадцати футах от товарища и всего отряда, а скачущие впереди всадники уже опустили копья, готовясь врезаться в шеренгу силуров. Послышался лязг оружия, глухие удары по щитам, боевые кличи замерли на устах воинов, и люди сошлись в смертельной яростной схватке. Впереди Катон заметил промежуток между двумя всадниками и, натянув поводья и подняв меч, устремился в освободившееся пространство, чтобы нанести удар.

Неожиданно перед ним возник вражеский воин с искаженным в оскале бородатым лицом. Подняв меч, он нацелил удар копья в шею лошади, на которой сидел Катон. Животное попятилось, вскидывая передние ноги, и Катону пришлось, вцепившись в поводья, наклониться вперед, чтобы не вывалиться из седла. Вражеское копье, задев лошадиное копыто, опустилось вниз, а силуру пришлось отступить на несколько шагов, чтобы не попасть под копыта испуганного животного. Вдруг лошадь рванула вперед, но Катон успел вовремя отклониться назад и выпрямиться, готовясь отразить очередную атаку силурского воина. Катон повернул руку, чтобы отвести в сторону удар копья, раздался лязг железа, всадник пришпорил коня и направил на противника. Клинок ударил по щиту, и силур, потеряв равновесие, упал. Катон не стал ждать, когда противник придет в себя и, собрав все силы, нанес удар вниз. Лезвие со свистом вонзилось в татуированное плечо, страшной силы удар рассек кожу и мышцы и раздробил ключичную кость. Взвыв от боли, силур отполз назад. Щит выскользнул из обессиливших пальцев, но у его владельца хватило сообразительности, невзирая на дикую боль, нацелить копье на Катона.